Владимир Свирков вместе с семьей переехал в Австрию семь лет назад. Сейчас занимается лечением людей, страдающих от хронических болей: подбирает лекарственные комбинации, мотивационные инструменты, определяет, помощь каких специалистов требуется, необходимы ли инвазивные вмешательства. А еще координирует реализацию всей комплексной программы для пациентов и параллельно работает анестезиологом-реаниматологом в окружной больнице. Он согласился рассказать «МВ» о причинах переезда.

У меня не было мечты стать врачом. Я учился в лицее БГПУ и хотел строить лазеры, но к одиннадцатому классу идея поступать в политех как-то поблекла. Моя тетя, врач-педиатр Татьяна Ковалева, подбросила мысль о меде. Учитывая, что мой папа офицер, я выбрал военно-медицинский факультет. Оперировать в палаточном госпитале на передовой — это мне казалось круто! Потом была учеба, осознание, что такое медицина и что значит «ваше дело в войсках солдатам пятки зеленкой мазать, товарищ курсант!». В итоге распределение по контракту в вооруженные силы. А мы, между прочим, были мотивированными курсантами, многие из нас занимались наукой и окончили университет с красными дипломами.

К моменту выпуска я уже представлял, чем буду заниматься и чего хочу. А хотелось больше лечебной работы, поэтому я добился специализации, потом ординатуры и перевода в госпиталь на лечебную должность. Там я получил первый опыт и встретил отличного учителя Валерия Васильевича Луценко — эти годы считаю одними из лучших в моей жизни. Со временем почувствовал, что госпиталя мне мало. По окончании контракта уволился из вооруженных сил и нашел работу в РНПЦ онкологии и медрадиологии им. Н. Н. Александрова, где получил колоссальный опыт среди замечательных коллег.

У тебя появляется титул. Твое имя теперь не Свирков. Ты доктор Свирков — Dr. Svirkov. Так написано в удостоверении личности, правах, на страховой и банковской карточке. Титул Dr. становится частью имени. И работает как пропуск, зачастую открывает ранее недоступные возможности. Здесь чувствуется уважение к званиям и врачам. А еще меньше субординации на работе. Конечно, это зависит от больницы, но в общем все на ты — санитарки, медсестры, врачи и иногда начальник. Это сближает. В немецком языке четко отличаются местоимения «ты» и «вы», и австрийцы быстро переходят на ты. Пришлось привыкнуть, теперь нравится.

Белорус платит из зарплаты налог, из которого финансируется его лечение, но не знает, сколько на это идет денег и куда. Австриец тоже платит из зарплаты, но видит, сколько и на что. За эту плату он получает «бесплатное» стационарное лечение и даже лекарства в аптеке. Финансирование клиник зависит от количества пролеченных пациентов.

Есть особенности и в оснащении. Я пришел в большую Венскую клинику (рассчитана на 2 000 коек, в штате 150 анестезистов) из РНПЦ и не был поражен. В Минске я работал на похожем оборудовании. Но впечатлило разнообразие расходников: трубки, катетеры, переходники, всевозможные лексредства и иглы. Вот чего нет в Беларуси — того, что делает работу качественной и  удобной.

Или еще пример. Сейчас я работаю в небольшом окружном госпитале под Веной, что сравнимо с нашей районной больницей. Так вот, здесь оборудование такое же, как и в центральной клинике. Разница лишь в профиле пациентов.

Движение специалистов — закономерный процесс. Это нормальная конкуренция работодателей за качественный персонал. Специалисты уезжают и приезжают в зависимости от того, что им важно. В Австрию едут за качеством жизни. Из Австрии  — за более высокими зарплатами. Австрийцы едут в США, Великобританию и Скандинавию, те, кто помоложе, — в Германию. С другой стороны, зрелые немецкие врачи едут сюда, потому что в Австрии специалистам со стажем работать интереснее. Я хочу сказать, что причина не демографическая, а социально-экономическая. Люди ищут, где лучше, а работодатели пытаются их завлечь и удержать. Австрия просто признала факт глобальной конкуренции и участвует в ней, впрочем, как и Беларусь.

Минусы: скучаем по родным, а они по нам, ведь приезжаем раз в год. Из плюсов — мир стал шире, разнообразнее, доступнее. Технологии ближе, правила четче.

Я организую сервис по мультимодальному лечению боли с использованием технологий e-Health и телемедицины. Развитием этого проекта буду заниматься в ближайшие годы. Продолжу участвовать в развитии медицины боли в Беларуси.

Вполне возможно, что в следующем году мы с братом откроем австрийскую винотеку в Минске. Я любитель вина, а австрийские виноделы делают очень качественные напитки.

Скорее всего, переберемся с семьей в другую часть Австрии, где выше качество жизни. Помните, я говорил о глобальной конкуренции за специалистов? Она продолжается!

В совместном отчете Европейской комиссии  и Организации экономического сотрудничества и развития была представлена информация о том, в каких странах не хватает медицинского персонала.

Количество врачей на душу населения ниже всего в Польше (2,4 на 1 тысячу человек), Великобритании и Румынии (по 2,8 на 1 тысячу). В Греции и Польше отмечают наименьшую долю врачей общей практики — 5 % и 9 % всех специалистов с высшим медицинским образованием. Обеспеченность медсестрами низкая в Греции, Болгарии, Латвии и Польше — 3,3; 4,4; 4,6 и 5,2 на 1 тысячу населения соответственно.

Больше всего загружены консультативной работой врачи в Венгрии, Словакии, Польше и Чехии (на каждого специалиста приходится более 3 тысяч консультаций в год).

По качеству медуслуг лидируют Бельгия и Люксембург (95 % пациентов удовлетворены). А вот в Польше только 60 % пациентов считают, что врач уделяет им достаточно времени. Более того, у Польши индекс устойчивого развития один из самых низких в Европе (ниже только у Румынии, Латвии и Болгарии). Лидируют по этому показателю Швеция, Дания, Голландия и Германия.