Холера докатилась уже и до Москвы. Закрылись лавки и рынки, перестали работать присутственные места и банки. Государь Николай Первый ездил по всему городу, лично отдавая распоряжения чиновникам, стараясь всё время находиться на людях, чтобы успокоить москвичей, среди которых ходили самые жуткие слухи. 

Холера — одно из опаснейших заболеваний, возбудитель которого передается в основном с загрязнённой водой и пищей. Родина её – Индия, там она существует с древнейших времён. Её вызывает так называемый холерный вибрион – отвратительного вида палочка со жгутиками, размножающаяся довольно быстро.

Болезнь проявляется в виде острейшего энтерита и гастроэнтерита с поражением желудка и кишечника, нарушением водно-электролитного обмена, сгущением крови и почечной недостаточностью. С распространением эффективного транспорта в 19 веке болезнь покинула свою родину и быстро распространилась по всему миру.

Россию серьёзно затронула вторая пандемия холеры в 1830 году. Отсутствие налаженных водопровода и канализации, систем очистки воды, пренебрежение (или незнание!) элементарными правилами гигиены и санитарии – вот основные причины высокой смертности от холеры. Скученность населения в неподготовленных для массового проживания людей городах также увеличивает риск этого заболевания.

Почти полмиллиона человек поразила холера в России, около двухсот тысяч погибло от неё. Главная опасность холеры – сильное обезвоживание организма, хотя тяжелое течение этой болезни обычно наблюдается в основном у людей с ослабленным иммунитетом. В России бороться с холерой не умели. Меры пытались применять массированно, но полагались лишь на карантины и изоляцию, как при чуме. Да её и называли чумой, не умея диагностировать.

Николай I во время холерного бунта на Сенной площади

Николай I во время холерного бунта на Сенной площади

Назначенный Государем Николаем Павловичем министр Закревский проявил большую и крайне бестолковую распорядительность, перегородив полстраны кордонами и почти совершенно прекратив всякое, в том числе и торговое, сообщение между регионами. Экономика давала сбои, не хватало товаров, была затруднена доставка продовольствия. В качестве мер безопасности рекомендовали мытьё рук с хлорной известью, протирку лица и ноздрей уксусом, окуривание ядовитым серным дымом. Кордоны вызывали недовольство в народе, перераставшее в бунты и выступления против власти. Появилось даже такое социальное явление, как холерный бунт.

Невежественные крестьяне и городские обыватели полагали ответственными за болезнь врачей-немцев, якобы заражавших колодцы, а также поляков, в то время активно боровшихся за независимость. Поляков обвиняли в том, что они сыплют заразу в бочки для сбора воды, посыпают ядами домашний скот (особенно свиней отчего-то) и топят в реках и озёрах лодки и баржи с мышьяком, чтобы уморить как можно больше православных. В некоторых городах мятежники хватали чиновников и офицеров, неистово колотя их кнутами и палками и выбивая признания в отравлении. Оговоривших себя заставляли писать признания, причем за этим зорко присматривали грамотные купеческие приказчики и писари. Затем признание скреплялось печатью священника.

Все эти мятежи подавлялись войсками, иногда действовавшими довольно жестоко, что, конечно же, лишь прибавляло сумятицы. В городе Тамбове, к примеру, огромная толпа народу взяла штурмом городское присутствие, изловила губернатора и наверняка расправилась бы с ним, если бы не подоспевший дивизион конных жандармов. В Севастополе бунтовщики захватили весь город, расправились с подозреваемыми и чуть ли не неделю отбивались от правительственных войск, удерживая город.

Меж тем холера докатилась уже и до Москвы. К тому времени народ окрестил её «собачьей смертью». Жизнь в Москве затихла, как перед войной, закрылись лавки и рынки. Перестали работать присутственные места и банки. По улицам шагали патрули. Государь Николай Павлович примчался из Петербурга, чтобы предотвратить возможные народные волнения, подтянулись войска. Царь ездил по всему городу, лично отдавая распоряжения чиновникам, стараясь всё время находиться на людях, на виду у всех, чтобы успокоить москвичей, среди которых ходили самые жуткие слухи. Александр Пушкин, восхищенный смелостью и самопожертвованием царя, находившегося в самой гуще холерных лазаретов, пишет в его честь стихотворение «Герой»:

Одров я вижу длинный строй,
Лежит на каждом труп живой,
Клейменный мощною чумою,
Царицею болезней… он,
Не бранной смертью окружен,
Нахмурясь ходит меж одрами,
И хладно руку жмет чуме,
И в погибающем уме
Рождает бодрость… Небесами
Клянусь: кто жизнию своей
Играл пред сумрачным недугом,
Чтоб ободрить угасший взор,
Клянусь, тот будет небу другом,
Каков бы ни был приговор
Земли слепой.

Многие и многие добровольцы пришли на помощь людям в борьбе с холерой. Вадим Пассек, известный географ и этнограф, ставил на себе опыты «прилипчивости холеры», как и многие московские и питерские врачи, которых эта эпидемия в значительной мере проредила. К примеру, известный врач, профессор Матвей Мудров, боровшийся с холерой в Петербурге, заболел и погиб. Заразился, но выжил Филипп фон Депп, один из первых педиатров страны. Генерал-губернатор, князь Голицын Дмитрий Владимирович приказал издать «холерную газету», которая должна была предотвратить брожение среди населения и научить хоть какой-то гигиене. Москвич Александр Яковлевич Булгаков, сенатор и директор почт, не веривший в особую серьёзность эпидемии, написал ряд писем, которые затем были опубликованы. И если первые дышат насмешкой над болезнью, то последние совсем не так радостны…

Холера поражала не только простых людей, но и высшую знать. Её жертвами стали и такие закаленные вояки, как командующий армией генерал-фельдмаршал Дибич-Забалканский и великий князь Константин Павлович, совершивший Альпийский поход с Суворовым, и адмирал Головин, и знаменитые путешественники генерал-губернаторы Долгоруков и Ланжерон, и многие, многие ещё…

Тем временем холера уже пожирала Киев и Петербург. Россия в то время подавляла возмутившуюся Польшу, оттого толпы обывателей признали поляков главными виновными в отравлении людей. Если подозреваемый поляком не был, значит, это был подкупленный поляками отравитель. Город наполнился идиотскими слухами о том, что поляки посыпают ядом овощи в огородах и травят отравленной водкой православных. Тысячи разозленных горожан ходили по городу. В ком признавали «холерного человека», того до смерти затаптывали всей толпою. Холерные больницы и бараки разносились в клочья. Правительство стягивало полки. И только появление в толпе самого Государя с крошечной кучкой приближенных усмиряло гнев толпы.

По опустевшим улицам северной столицы сновали «холерные дроги» наполненные трупами, а на брусчатке мостовой лежали мёртвые тела. За сутки с улиц подбирали не менее 400 трупов. Министра Закревского сняли, несмотря на кипучую деятельность. А холера двинулась дальше, в Финляндию. В Европе тем часом она уже дошла и до Лондона.

Хотя болезнь стала понемногу угасать, кордоны оставались ещё долго. Сбежавшие от болезни в свои дальние имения помещики не могли попасть в столицу и маялись от безделья на окраинах. Именно этому факту мы обязаны такими шедеврами, как «Евгений Онегин» и «Повести Белкина», «Пир во время чумы» и «Маленькие трагедии» – они, как и все произведения Болдинской осени, имеют своими корнями знаменитую холеру.

Ещё долгое время простонародье искало «холерщиков», и если у человека находили бутылку с хлоркой или уксусом для мытья рук, то его записывали в отравители и били смертным боем, либо заставляли выпить эти средства, что было равносильно убийству. В народе ходили слухи, что подкупленные поляками иноземцы и инородцы затаскивают людей в больницы, дабы уморить побольше православных. Поэтому простонародье ловило и убивало докторов, громило больницы и холерные кареты, «выпуская на волю» больных. Применялись и странные лекарства – такие, например, как вымазывание ног до колен смолой или дёгтем, «чтобы холера не пристала». Эту же мерзость смешивали с водкой и пили, как предохранительное снадобье.

Интересная информация дошла до нас и о том, как происходило соблюдение правительственных мер и предписаний в действительности. Нижегородская санитарная комиссия проверила трактиры, харчевни и кабаки, где велено было держать ошпаренные бочки с остывшим кипятком в качестве питья. Во время дознания все до единого признавали, что из экономии дров кипятилось не более трети воды, остальную же доливали прямо из реки или неглубокого колодца!

Холера ещё не раз являлась в Россию и в 19, и в 20 веке. Даже сегодня иногда встречаются единичные случаи этого заболевания. Кстати, мощная эпидемия холеры в Йемене, возникшая в 2017 году, объясняется ударами авиации саудитов по системе водоснабжения. По данным ВОЗ холера поразила более миллиона жителей этой страны.

Источник