В конце декабря 1895 г. профессор и директор Физического института Вюрцбургского университета Вильгельм Конрад Рентген разослал коллегам препринт «О новом роде лучей». За январь 1896 г. Рентген, до того мало известный даже в Германии, стал знаменитостью усилиями СМИ и десятков физиков мира, повторивших его опыты и продемонстрировавших публике впечатляющие эффекты Х-лучей.

ТРУБКА ОТ ФЕИ

Все необходимое для того, чтобы воспроизвести эксперименты Рентгена, – разрядная трубка Крукса или Ленарда, источник высокого напряжения (катушка Румкорфа, электростатическая машина), – имелось в физической лаборатории любого университета и даже в гимназиях. Другие ученые, изучая катодные лучи, не раз наблюдали выходящее из трубки вторичное излучение, но не нашли ему полезного применения. Рентген же наглядно показал, что оно – превосходный инструмент для врачей, мечтающих заглянуть внутрь пациента, не прибегая к скальпелю [1]:

«Мечта Филандера, отнесенная им в 1893 г. к XX в., уже осуществилась: удивительная фея Электра дала нам магическую трубку, которая при помощи своих лучей делает человека прозрачным, как хрусталь. Она не уступила ее лицам, стремившимся к славе и богатству, а добровольно предоставила ее своему слуге, Рентгену, который в счастливую минуту нашел модель ее на рабочем столе, готовую к применению для пользы человечества.

Многие держали эту магическую трубку в своих руках, но не поняли ее значения даже тогда, когда, подобно Ленарду в 1894 г., заметили фотографическое действие лучей и неодинаковое отношение их к средам различной плотности, через которые они проходят. Но для нас, врачей, не подлежит сомнению, что заслуга открытия магических лучей и указания на значение их в медицине всецело принадлежит Рентгену».

ЛУЧИ НА ВОЙНЕ

Первыми потребителями Х-лучей стали хирурги, нуждавшиеся в средстве выявления места инородных тел в мягких тканях, дыхательных путях и желудочно-кишечном тракте. Сразу выяснилось, что модель Рентгена, достаточная для демонстраций, не годится для рутинной диагностики: нужны были почти часовые экспозиции, чтобы получить рентгенограмму, а при больших токах катодные лучи, нагревая стекло трубки, быстро выводили ее из строя. К делу подключились инженеры, предложившие охлаждаемый или тугоплавкий антикатод, и военные, первыми озаботившиеся превращением лабораторной модели в рабочий инструмент.

Скорость «рентгенизации» полевой хирургии впечатляет: в том же 1896 г. итальянцы применили рентген-аппарат (РА) на войне с Абиссинией; английские хирурги тоже работали с Х-лучами в Африке – в Судане (1897-1898 гг.), а затем в Трансваале. Американцы привезли РА на Филиппины и Кубу, захваченные у Испании (1898). Отечественная полевая рентгенодиагностика получила первый опыт на греко-турецкой войне 1897 г. – хирург С.Е.Березовский доложил о нем на XII Международном съезде врачей в Москве. В боевых действиях наши РА дебютировали на русско-китайской войне 1900 г., а на войне с Японией 1904-1905 гг. их уже были десятки в госпиталях Маньчжурии, Порт-Артура и на кораблях Тихоокеанских эскадр.

Вся рентгеновская техника и расходные материалы для русской армии и флота, для городских больниц, университетских клиник и частных кабинетов закупались в Германии – и понятно, почему. Во-первых, сам открыватель Х-лучей был немцем, а авторитет германской электротехники, быстро освоившей серийное производство РА, стоял очень высоко. Во-вторых, Россия еще с XVIII в. ориентировалась на германоязычную медицину: в университеты Германии и Австрии ехали повышать квалификацию сотни русских врачей. Переводы германоязычных публикаций давали большую долю листажа русской медицинской периодики, а переводы германских руководств и учебников доминировали среди издаваемых в России книг по медицине. В-третьих, огромное большинство лекарств, медицинских инструментов и аппаратов, ввозимых в Россию, были германского производства.

Но самое главное состояло в том, что Германия издавна была источником прогрессивных идей и инноваций, преображавших отечественную медицину. Именно такой инновацией была рентгенодиагностика.

В РОССИИ

«Х-лучевая лихорадка» поразила Россию так же молниеносно, как и другие страны [2]. С первых дней января 1896 г. рентгенограммы живых объектов (обычно – лягушки или кисти руки человека) были сделаны во многих лабораториях Москвы, Петербурга, Риги, Харькова, Киева, Казани, Одессы, даже на частных квартирах, после чего продемонстрированы коллегам и восхищенной общественности.

До конца января перевод брошюры Рентгена был издан массовым тиражом, а врачи ряда клиник с помощью примитивных РА, собранных физиками, убедились в возможности видеть пулю или иголку в тканях и органах, инородное тело в желудке и трахее, камень в почке. Публика ломилась на шоу с анонсом: «Только один сеанс! В зале Виленского дворянского собрания придворным артистом Максом Ресснером будут демонстрированы в трех отделениях Х-лучи профессора Рентгена – новейшее научное изобретение: 1) объяснительная демонстрация аппаратов; 2) практическое снятие фотографии с помощью Х-лучей; 3) заключительные результаты».

В Кронштадте А.С.Попов забросил радио, получив сверхделикатное поручение адмирала Макарова: граф Воронцов-Дашков, взревновав жену, выстрелил в нее из ружья; часть дроби врачи извлекли, но глубоко засевший в графине свинец вызвал воспаление, грозившее летальным исходом. Всех выручил РА, спешно собранный ученым, и скандальное дело удалось замять.

А генерал барон Н.В.Каульбарс (1842-1905), начальник штаба Финляндского военного округа, увлекшись Х-лучевым определением глубины залегания инородных тел, даже опубликовал об этом статью! Впрочем, более важным было то, что в конце января 1896 г. военный министр, ознакомившись воочию с медицинскими перспективами рентгенологии, распорядился выделить 5000 руб. На эти деньги для Военно-медицинской академии купили в Германии два РА с расходными материалами (фотопластинками и химикатами).

Военное ведомство России так прочно сдружилось с немецкими производителями РА, что даже в 1916 г., в разгар войны, последние указывали в рекламе своей продукции адрес московского представительства.

ИЗ ГЕРМАНИИ С РЕНТГЕНОМ

Но двадцатью годами ранее представителей еще не было, и десятки русских врачей сами устремились в Германию, чтобы приобрести комплект рентген-оборудования для своего частного кабинета, городской больницы или университетской клиники. Кто-то расплачивался из министерских бюджетов, кто-то покупал РА за свои кровные, рассчитывая быстро «отбить» их на модной услуге (как тогда говорили, на praxis aurea), кто-то – на средства спонсоров.

Так, в Одессе один РА купили для станции «Скорой помощи» на деньги графа М.Толстого, второй – для Еврейской больницы на средства купчихи Л.Г.Ашкенази. Как сообщала пресса весной 1899 г., последний «прибор, обошедшийся в 2000 руб. – второй по силе в России: искра получается в 60 см. Заведует кабинетом Одесской еврейской больницы д-р Бухштаб, изучавший рентгеноскопию у проф. Грунмаха в Берлине» (в 1897 г.- К.Р.).

Но в Одессе, как и полагается, частная инициатива намного опередила общественную: уже в сезон 1897 г. РА работал в «Лиманно-лечебном заведении д-ра Ф.И.Яхимовича», а 31.07.1897 г. «Одесские новости» напечатали лаконичное объявление: «Доктор медицины И.М.Луценко (ул. Ямская, дом Эрисмана, №64, рядом с киркой); специальное исследование Х-лучами Рентгена».

Не так было в Харькове: здесь раньше всех съездил в Германию университетский ветеран Вильгельм Фридрихович Грубее (род. в 1827 г.). «Отчет о деятельности медицинского факультета Императорского Харьковского университета за 1896 г.» сообщал: «В истекшем году директор хирургической клиники, заслуженный профессор В.Ф.Грубе во время заграничной поездки сделал заказы приборов и аппаратов. Приобретенный аппарат Румкорфа и все необходимые принадлежности для получения Х-лучей, фотографирования и радиоскопии по способу Рентгена дадут возможность в ближайшем времени воспользоваться этим гениальным открытием».

А ведь после открытия Рентгена не прошло еще и года! Русских не смущала цена, которой предмет их вожделения мало уступал легковому автомобилю. На пике «Х-лучевой лихорадки» все спешили за покупками в Гамбург, Мюнхен, Эрланген, Берлин.

ОБУЧЕНИЕ

В столице Баварии развернули производство фабрики «Вольтом» (Voltohm Gesellschaft) и «Полифос» (Polyphos Elektrizitats-Gesellschaft). В Мюнхенском университете, где с 1900 г. работал и сам Рентген, главным двигателем прогресса рентгенологии был профессор Герман Ридер.

В Гамбурге таким двигателем и центром притяжения стал директор больницы св. Георга, а затем и Рентгеновского института профессор Эрнст Альберс-Шенберг. Здесь учились рентгенодиагностике десятки русских; перевод знаменитого руководства Альберс-Шенберга «Техника применения рентгеновских лучей» был издан в России в 1906 г., и наши эскулапы истово верили пророчеству гамбургского профессора: «Недалеко то время, когда практический врач с такою же скоростью и не менее часто будет прибегать к аппарату Рентгена, как теперь к стетоскопу и молоточку».

Состоятельные энтузиасты успевали за лето поучиться работе с Х-лучами сразу в нескольких европейских центрах. Один из них делился с коллегами: «При сравнении летних курсов для врачей в Бонне, Берлине и Вене я вынес впечатление, что приятнее всего заниматься в Бонне: там отношение профессоров наиболее любезное, курсы обставлены чрезвычайно добросовестно. В Берлине курсы систематичнее, зато отношение профессоров к русским оставляет желать многого. В Вене более всего подкупает колоссальный материал; курсы, даваемые Гольцкнехтом privatissime (30 часов), поставлены превосходно. Правда, плата за них очень высокая – 240 руб.».

ПРОИЗВОДИТЕЛИ

В Эрлангенском университете не было своего гуру от рентгенологии, но этот вуз не случайно когда-то дал миру самого Георга Ома. В Эрлангене с 1877 г. работала компания «Райнигер, Гебберт и Шалль», производившая сложное медицинское оборудование. Через 40 лет она контролировала 75% германского рынка этого оборудования. Завод фирмы немедленно освоил серийное производство РА и аксессуаров (в частности, «усиливающих экранов «Синегран», сокращающих время экспозиции в 5 раз»).

Немалая часть ее продукции нашла покупателей в России. Компания «Райнигер, Гебберт и Шалль», ввозившая сюда также электробормашины и коагуляторы, эндоскопы и аккумуляторы, аппараты для физиотерапии, массажа и лечебной физкультуры, открыла представительства в Петербурге, Москве, Варшаве и Одессе.

Эрлангенскую фирму подкосили послевоенные кризисы: на рубеже 1930-х гг. она была продана «Сименсу и Гальске» и стала называться «Сименс-Райнигер Верке».

Кстати, берлинские производители РА упустили самые золотые годы на нашем рынке – лишь в первом десятилетии ХХ в. здесь стали появляться в заметных количествах аппараты «Сименс и Гальске», а потом и фирмы «Санитас».

Отечественных производителей РА в России, конечно, не было. Хотя московская фирма, основанная еще в 1851 г. швейцарским подданным Федором (Теодором) Борисовичем Швабе, так рекламировала свой товар:

«Фирмой «Ф.Швабе» предлагаются в большом выборе все аппараты и принадлежности для рентгенографии, рентгеноскопии и рентгенотерапии, с индукторами большой силы и трансформаторами высокого напряжения. Рентгеновские трубки лучших систем с осмотической и автоматической регуляцией, трубки бикатодные и с подавлением замыкательных токов. Всякого рода предохранители от вредного действия лучей Рентгена на кожу экспериментаторов. Радиометры для определения качества лучей Рентгена, штативы и трубкодержатели с компрессорами.

Стремление фирмы «Ф.Швабе» – доставить наилучшее по возможно дешевым ценам. При магазине фирмы имеется научный кабинет, снабженный новейшими РА разных типов. Эти аппараты и имеющаяся при кабинете аудитория предоставляются в распоряжение гг. заказчиков для демонстраций и пробных сеансов рентгенографии и рентгеноскопии (тест-драйв.- К.Р.). Здесь же с готовностью даются все разъяснения и советы, причем обращение к нам с этими целями ни к чему не обязывает».

В 1906 г., когда вышла эта реклама, фирма «Ф.Швабе» (Поставщик Двора Его Императорского Величества, механик Императорского Московского университета) уже четверть века принадлежала баварским подданным Гамбургерам. Хотя фирма и была крупнейшим в России производителем оптических, физических, геодезических и медицинских приборов, РА здесь собирали из закупленных в Германии комплектующих узлов.

ВРАЧ И ТЕХНИКА

Зато важным преимуществом «московских швабов» был монтаж на месте и послепродажный сервис проданного товара. Тогдашние РА легко выходили из строя – в трубках портился вакуум, что-то перегорало, контакты окислялись или просто откручивались, – а русские врачи сторонились электротехники, как черт ладана, и не могли обойтись без немцев. Автор первого фундаментального отечественного руководства по рентгенологии настойчиво убеждал соотечественников-медиков осваивать новую технику, не боясь испачкать руки [3]:

«Врач, заведующий рентгеновским кабинетом, обязан знать устройство каждого прибора, уметь разобрать и собрать его, должен уметь произвести чистку приборов, должен знать слабые места своих аппаратов, где может произойти порча, причину такой порчи (перегорание изоляторов, предохранителей и проч.), уметь если не лично исправить, то указать рабочему на суть дела. В особенности нужно знать назначение каждого винта (а их много!). Затем нужно точное знакомство с ходом электрического тока по проводам и местами соединений приборов и их частей между собой.

В особенности же рекомендую врачам, заведующим рентгеновскими лабораториями, во время остановки РА от предполагаемой порчи самим добиваться, на основании теоретических соображений, причины остановки и постараться отыскать самое место порчи. Иной раз аппараты перестают работать от самых ничтожных причин – например, от того, что разошелся какой-нибудь контакт. Я знаю случай, когда один провинциальный товарищ выписал за большие деньги из Москвы электротехника немца для того только, чтобы закрепить отвернувшийся винт предохранителя».

Но на практике гораздо чаще случалось, что привезенные в провинцию новейшие германские РА либо вообще не вводились в действие, либо работали до первой поломки, после чего загромождали склад.

Актуальные по сей день наставления приват-доцента Московского университета побольшей части остались втуне. Да и сам Дионисий Федорович Решетилло, знающий каждый винт своего РА, не был чисто русским медиком – родился в австрийском Лемберге-Львове, 10 лет заведовал в Иерусалиме больницей странноприимного заведения Императорского Палестинского общества, и т. д.

Так русская медицина встречала пришествие инновации, рожденной германским техническим гением. О том, изменилось ли у нас что-нибудь в этом смысле за сто с лишним лет, читатель может судить и сам.

Статья взята из источника: www.medplus24.ru.