Лейтенант-генерал-адмирал Михаэль Андриансзон Де Рюйтер.

Этого старого моряка единодушно и не раз избирали на самые почётные командные должности в голландском флоте. Он выигрывал морские сражения у самого грозного противника, раз за разом нанося врагам своего Отечества сокрушительные поражения. Его имя устрашало лордов английского Адмиралтейства. Один из всех, он решался вступать в бой и разносить в щепы британские флоты и эскадры, не имея никакого превосходства в силах, а напротив, часто сильно уступая врагу в численности и вооружении. И каждый раз, как только заключался мир, он немедленно оставлял мостик своего флагмана, чтобы снова стать обычным капитаном одного из многих сотен голландских приватиров, сновавших по волнам в поисках добычи или интересных фрахтов. Король Испании даровал ему герцогский титул. Король Франции сделал его герцогом и кавалером старейшего ордена Св. Михаила. Датский король наградил почётнейшим из орденов. Республика Соединённых провинций назначила его главнокомандующим всеми своими морскими силами. А простые голландские моряки называли его просто «дедушка». Таков был Михаил (Михаэль, Михил) Андриансзон де Рюйтер, «Серебряный Адмирал», «Папаша Рюйтер», один из величайших флотоводцев Нидерландов.

Будущий лейтенант-генерал-адмирал родился 24 марта 1607 года в городе Берген-оп-Зом. Дед великого адмирала был простым пахарем. Во время очередной войны против испанского владычества деревню его деда фактически полностью вырезала и сожгла испанская солдатня. Отца флотоводца, годовалого малыша, едва успели выхватить из уже загоревшейся люльки. Дед отправился драться с испанцами, а семья его поселилась во Флиссингене, где отец адмирала со временем занялся работой возчика-ломовика, развозившего по трактирам бочки с пивом. Дать образование сыну нищий возчик не мог, и юного Михаила отдали в ученики канатных дел мастеру, надеясь, что парень со временем станет хорошим такелажником и сможет неплохо зарабатывать на жизнь. Но мечты не сбылись. Живой и независимый характер 11-летнего мальчишки стал причиной его увольнения: работавший в судовой фирме братьев Лампсон канатный мастер выгнал ученика вон. Но парнишка приглянулся капитану одного из кораблей этой же компании, и Михаил стал юнгой на нём. Способности к морскому делу не замедлили проявиться. Юнга-«прислуга за всё» – юному моряку приходилось помогать и коку, и корабельному плотнику, и канониру, и штурману, и парусному мастеру, и боцману. Он буквально схватывал всё на лету. При этом, как и все тогдашние моряки, независимо-военные или торговые, он упорно учился владеть оружием, стрелять, рубить абордажной алебардой и кортиком, так как при случае резаться с пиратами или каперами приходилось всем до единого.

Исключительные способности позволили ему скоро и полно овладеть морским делом. Уже в 14 лет он свободно читал и писал на всех диалектах своей страны. Владел компасом и картой, буссолью и астролябией, знал штурманское и артиллерийское дело. Хозяева-судовладельцы братья Лампсон отметили успехи молодого моряка и дали ему под команду свой лучший корабль. Молодой де Рюйтер (рюйтер – от староголландского «набег, налет» – такое прозвище получил молодой капитан) совершил несколько походов в Ост- и Вест-Индию, командовал каперскими рейдерами, сражаясь с испанцами столь удачно, что был замечен голландским Адмиралтейством. Лихого капера сделали командиром эскадры и контр-адмиралом. В нескольких морских сражениях де Рюйтер показал испанским адмиралам свои исключительные морские таланты. В сражении у Сент-Винсента, командуя авангардом, он одолел чуть ли не вдвое превосходящие силы испанского флота.

Но как только наступил мир, сын флиссингенского возчика пришелся не к месту на палубах военных кораблей. Де Рюйтер возвращается к своим хозяевам братьям Лампсон и снова отправляется в море капитаном-одиночкой. Тогдашние корабли, получив выгодный фрахт, часто собирались в большие караваны, следовавшие к месту назначения под охраной боевых кораблей военных флотов держав или крупных торговых компаний. Такой караван собирался несколько недель и следовал со скоростью самого тихоходного судна. Пираты и частные приватиры норовили отбить от такого каравана один или несколько купеческих парусников, чтобы захватить груз. Очень часто корабли менялись местами, становясь то участниками конвоя, то нападающими на него, в зависимости от того, сумел ли капитан получить фрахт или решил подработать корсарством. Де Рюйтер славился искусством кораблевождения в бою и умением отбиться сразу от нескольких противников. Выучка моряков на его кораблях была особенная. Его команда управлялась с рулём и парусами с изумительными точностью и проворством. По этой причине поймать его быстроходный рейдер было практически невозможно. Следуя в одиночку и не тратя ни секунды на сборы караванов, он выполнял три рейса там, где караван судов успевал делать один. В стычках с другими каперами он раз за разом одерживал верх. Ходили легенды о неком особенном жидком и необыкновенно скользком составе, якобы изобретенном де Рюйтером и включавшим в себя масло, ворвань, дёготь и мыльную воду, которым поливали палубу и фальшборты его «Грюне Лёве» (Зеленого Льва). При попытке абордажа все попытавшиеся подняться на борт его капера корсары горохом скатывались за борт, не в силах зацепиться буквально ни за что, будто это волшебное зелье отменяло законы трения. Этот волшебный состав – лишь одна из известных легенд о де Рюйтере.
Очень аккуратный, расчётливый, он делал весьма неплохие деньги во время своих полукупеческих-полупиратских морских кампаний. Со временем эти доходы составили значительную часть его состояния.

Де Рюйтер становится очень опытным моряком и морским исследователем. Он совершает плавание в Гренландию, достигает на своём корабле Шпицбергена. Его корабль спускается до южных широт и участвует в блокаде Салеха. Капитану приходится схватываться с берберскими пиратами и топить как галеры местных мавританских корсаров, так и боевые корабли турецкого султана. Его корабль совершал плавания в самые разные страны, буквально снуя между Африкой, Азией, Америкой и Европой. У ставшего к тому времени знаменитым моряка появились ученики и последователи. Некоторые из них и сами успели прославиться и стать лихими капитанами, чьи имена повторялись в десятках портов с завистью и уважением.

Тем временем англичане по своей известной привычке снова решили напакостить всем остальным народам, издав так называемые «Навигационные Акты», делавшие практически нереальным все принципы свободной морской торговли и мореплавания в принципе. Нидерландские Генеральные Штаты объявили Англии войну. Все пять морских провинций Республики изготовили свои флоты к бою. Эскадру Зеландии поручили де Рюйтеру. На палубы его кораблей устремились толпы опытнейших моряков, которых привлекало имя знаменитого мореплавателя. В первом же морском сражении у Плимута, в Канале, как называли тогда Ла-Манш, эскадра де Рюйтера разгромила почти в полтора раза превосходившие её силы англичан. Мы не будем рассказывать обо всех сражениях и победах великого флотоводца, об этом написано великое множество страниц, и желающие могут прочесть о нём у авторов 17, 18, 19 , 20 и 21 веков и даже посмотреть превосходный фильм об этом героическом адмирале. Наш герой отнесен к плеяде храбрецов, что получили самые странные и страшные ранения во время сражений, но не оставили свой пост до последней крайности. Мы расскажем об ужасном ранении адмирала, полученном в разгар «Двухдневной битвы», как её называют голландцы, или битвы в день Святого Иакова, как её называют английские морские историки.

Дело в том, что в этот день битва сложилась для голландцев весьма неудачно. Адмирал Корнелис Тромп, увлекшись боем, нарушил предписанное де Рюйтером построение флотов, приведя свой отряд к поражению. Голландская эскадра понесла жесточайшие потери. Адмирала де Рюйтера это даже слегка расстроило, отчего он стал искать смерти, прогуливаясь по шканцам своего флагмана под градом ядер и картечи. Дело в том, что незадолго до этих событий он потерял своего старшего сына Адриана, отважного моряка, скончавшегося от ран после одной из битв, и находился несколько не в себе. С помощью своего зятя де Витта, командира местных морпехов, он восстановил ясность ума, просто решив немедленно атаковать противника всеми силами и буквально разметать его по всему морю. Де Рюйтеру удалось вывести оставшиеся корабли из боя и прорваться к своим. Именно тогда в конце сражения он и получил своё знаменитое ранение. Мы сразу оговоримся, что есть несколько версий полученного им ранения и обстоятельств, при которых оно произошло. Но другие версии не дают осмысленных подробностей. А эта, изложенная Брандтом, представляется наиболее яркой.

Согласно свидетельствам, когда артиллерийская бомба пробила борт корабля, и рухнула на стол каюты, где собрались голландские командиры, до взрыва оставались считанные секунды. Адмирал с усилием приподнял 24-фунтовую бомбу, поднес её к лицу и просто откусил фитиль! Но когда человек приподнимает тяжесть, он обычно выдыхает. А за выдохом следует вдох. Адмирал не успел выплюнуть откушенный им пылающий фитиль и, судорожным движением хватанув воздуху, вдохнул запальную трубку прямо себе в глотку.

Наполненная пылающей пороховой мякотью трубка прожгла в горле адмирала сквозную фистулу. Боль была просто неимоверная. Но де Рюйтер не сдал командование и не отдался в руки врачей, отгоняя их нечленораздельным рыком. Он продолжил командовать и завершил вывод кораблей из-под огня англичан. Только после этого он дал размотать офицерский шарф, которым была обмотана его шея. Голландская медицина семнадцатого века по праву считалась самой передовой в Европе. Лучшие врачи лечили великого адмирала. Лейденский хирург Людвиг Ван Клаттер создал лекарство из золы морских водорослей, мякоти китайского корня и аквавита, которым пропитывали повязки на шее адмирала. А для залечивания ожогов был применен бальзам «сальсиль», привезенный с Востока, и препараты, в которые входило мумиё, мед и воск диких пчёл. Де Рюйтер соблюдал весьма строгую диету, питаясь в основном, овощами и рыбой. Ежедневно адмирал поглощал напиток из архангельской сушеной клюквы, морошки и курляндского ревеня, по требованию врача полоскал горло морской водой, добытой с очень большой глубины. Отправляемый за водой небольшой военный флейт удалялся от берегов Голландии на три дня хода, чтобы найти достаточные глубины. Рана была залечена очень быстро, но с тех пор старый моряк стал любить изредка пропустить стаканчик сбитых с коньяком, корицей, сахаром и гвоздикой яичных желтков.

Адмирал де Рюйтер прожил 71 год и одержал ещё великое множество побед. В последней своей битве он наголову разбил авангард французов, при этом неприятельский командир был убит. Но и наш герой ненадолго пережил француза. Сноп картечи, выпущенный с французского фрегата, начисто оторвал ногу адмирала. Рухнув вниз с высокого ахтердека, адмирал сломал и вторую ногу. Но и тогда он до последнего пытался руководить боем, пока не лишился сознания. Через неделю его не стало.

Де Рюйтера хоронила вся Голландия. Столь пышной процессии не голландцы не видели давно. По традиции изображать покойного адмирала должен был специально нанятый за 25 гульденов человек, которого облачили в парадный латный доспех. Доспех оказался так тяжел, что наёмный актёр к вечеру заболел и через два дня скончался от истощения. А прижимистый и скуповатый сын адмирала обратился к королю с просьбой забрать обратно герцогский титул и заменить баронским, ибо придворных расходов у простого барона куда меньше, чем у герцога. Таковы были тогдашние голландцы.

Источник