Император Юстиниан Великий, почти восстановивший былое могущество Рима, был остановлен посередине рывка.  Страна опустела, население сократилось в разы. Считается, что пандемия чумы убила от 30 до 40 % всего человечества.

До сих пор, наверное, человечество не переносило ничего ужаснее, чем чудовищная пандемия, вошедшая в историю, как «Юстинианова чума». Конечно, в человеческой истории были грозные эпидемии оспы, холеры чумы, но никогда до того они не были столь обширными и истребительными для людей.

История знает и «Фукидидову чуму», чуму «Сиракузскую», «Афинскую», известно и о том, что от этой болезни скончался «Отец демократии» Перикл. Из дошедших до нас писаний греческого врача Руфуса Эфесянина, жившего во времена римского императора с вирусным именем Траян, также известно об эпидемиях, прокатывавшихся по Египту, Сирии, Ливии… Но все это не идет ни в какое сравнение с «Юстиниановой чумой». Масштабы совершенно несопоставимые, а количество жертв пандемии составляет по различным источникам от 125 до 150 миллионов человек.

Конечно, все знают о привычке средневековых и в особенности византийских хронистов значительно преувеличивать масштабы описываемых ими событий, поскольку чем описание значительнее, тем, как считалось тогда, громче прозвучит слава историографов. Тем более что большинство историков раннего средневековья были лицами духовными, весьма склонными к экзальтации. Но тем не менее даже современные специалисты оценивают минимальное количество жертв в 80-90 000 000 человек.

Эта роковая болезнь приехала в Ливию и Египет из Эфиопии с купеческими караванами в шерсти величавых «кораблей пустыни» и сошла вместе с крысами с палуб гигантских византийских зерновозов, грузивших в трюмы аж до 800-1000 тонн зерна. Чума, словно асфальтовый каток, прокатилась по всему цивилизованному миру и совершенно перекроила политические карты.

Император Юстиниан Великий, почти восстановивший былое могущество Рима и овладевший почти всеми старыми римскими землями в Европе, Азии, Африке, был остановлен посередине рывка. Его несокрушимые легионы, ведомые непобедимыми военачальниками Нарзесом и Велизарием, были вынуждены остановиться и повернуть назад. Закрепиться в отвоеванных областях не получилось. Страна опустела, население сократилось в разы. Считается, что пандемия убила от 30 до 40 % всего человечества. Во время пика болезни в Константинополе погибало по 5000 человек в сутки (согласно византийским источникам – вдвое больше).

Внутренние области Аравии практически не пострадали, население там продолжало расти, тем более что византийцы, стремясь воссоздать единый Рим, разгромили находившееся на территории современного Йемена государство, жители которого исповедали иудаизм, облегчив тем самым усилия арабов. А когда на границах Восточной Римской Империи появились свирепые армии ислама, ослабленный и обезлюдевший Второй Рим не сумел удержать завоевателей. Потребовалось намного более трёхсот лет, все воинское искусство грозного Никифора Фоки, коварного Иоанна Цимисхия и жестокого Василия Болгаробойцы, а также русские и варяжские дружины, посланные Св. Владимиром ему в помощь, чтобы хоть немного оттеснить от Европы мусульман.

Рухнули ослабленные болезнью государства ост и вестготов. Остатки римско-британского владычества были сметены агрессией англосаксонских племен. Пострадал и обезлюдил Уэльс. Валлийцам пришлось схоронить не только своего короля, но и нескольких крупных вождей и епископа. Умоляя Господа избавить человечество от бедствия, погиб от болезни Римский Папа Пелагий Второй.

Святой Себастьян молится за жертв Юстиниановой чумы. Картина конца XV века

Всё дело Юстиниана, положившего массу сил, чтобы возродить античность в несколько ином, христианском, виде, рухнуло и развалилось. Орды диковатых лангобардов штурмовали Равенну, атаковали Рим, вымогали у пап выкупы. Легионы Юстиниана и Маврикия рубились с бесчисленными полчищами персов.

По мнению многих историков, наступление Темных Веков и превращение Восточно-Римской империи в феодальное государство, замена латинского приоритета греческим и многие другие изменения –есть следствия Юстиниановой чумы.

В основание единой христианской церкви был вбит клин. Отчаявшиеся люди принимались метаться в поисках спасения, увеличивая ранее не самые многочисленные секты и еретические течения донатистов и несториан, ариан и павликан, манихеев и монофизитов. Это было время жесткого противостояния единой тогда ещё Христианской Церкви и многочисленных сектантских общин. Пришлось даже собирать Пятый Вселенский Собор, осудивший ересь.

Очень и очень многие исторические события, явились последствиями чумы, либо следствиями этих последствий. Одно шло за другим, но в корне всего была чума. Деревни стояли пустыми, а города были похожими на мясобойню. Трупы, источая отвратительные миазмы и густой смрад, грудами лежали прямо на улицах, точно после жаркого сражения. Хоронить и вывозить их не успевали. Над телами жужжали мириады мух, скопища крыс пожирали останки в опустевших домах. Обожравшиеся волки и птицы-падальщики не могли бегать, а другие летать.

Известно, что сам император Юстиниан переболел чумой, а некоторые источники указывают на то, что причиной его смерти было вторичное заражение. Ученые не исключают, что гигантская пандемия могла включать в себя не только чуму, но и еще многие эпидемические заболевания, так как источники информации чрезвычайно скудны и очень многое не дошло до нас, а то, что сохранила история, во многом переврано более поздними переписчиками и толкователями.

Медицина была бессильна. Единственное средство, которое применяли врачи раннего средневековья, – вырезание или прижигание бубонов каленым железом. От чумы это вылечить не могло. Конечно же, многочисленные лекари пытались приготовить по своему обыкновению различные зелья, бальзамы, тинктуры и декокты из самых разных, зачастую весьма экзотичных ингредиентов: лягушек и ящериц, сока мандрагоры, имбиря, квасцов, «куропаточьей травы», семян белены, опия и шафрана.

Интересно, что одним из действенных лекарств считалась повязка, а у богачей – накидка, пошитая из той части шкуры козлов-производителей, что находится поблизости от гениталий и желёз. Считалось, что отвратительный запах мерзкого животного, надежно отпугивает блох – главных переносчиков болезни. Ценность такой накидки возрастала по экспоненте, в зависимости от силы вони. Наиболее ценным считался немолодой, а лучше пожилой козёл, неспособный к размножению. В этом случае запах еще злее. Но такое животное бесполезно и поэтому чрезвычайно редкое. Хотя от заражения чумой не помогает даже самый «душной» козёл. Согласно свидетельству историков шестого века, один такой зверь был продан в Антиохии за 15 золотых римских солидов, что является поистине огромной суммой.

Простой же народ пользовался пахучими травами, чесноком, базиликом, персидской ромашкой. Те, кто побогаче окуривались ладаном и мускусом. Лекари пытались лечить клизмами и рвотными средствами, выпускали кровь. Все это скорее помогало больным отправиться на тот свет, чем исцелиться. Шарлатаны стремились нажиться. Оттого существовало столько неимоверных и фантастических рецептов, содержащих, к примеру, рыбьи чешуйки и кожу с головы гадюки, шерсть кота, печень черных дроздов и вяленую летучую мышь. Особой любовью пользовался рог мифического зверя – единорога (не путать с носорогом), считавшийся чуть ли не панацеей.

Участь всех этих лекарей, травников и шарлатанов была незавидна: почти все они, общаясь с большим количеством больных, заразились и погибли от чумы. Такая же участь постигла и многих священников. Даже великий медик античности, гениальный врач Александр Тралесский, провозгласивший своим девизом слова: «Медик обязан открывать для пользы человечества все, что признаёт верным на основании опыта» -тоже не смог уберечься от страшной болезни. Приглашенный папой Григорием Великим (Двоесловом) на должность главного врача-архиатра Рима, автор знаменитых «12 трактатов о внутренних болезнях и их лечении», переведенных на все известные языки мира, известный всей империи, прозванный в народе «Целитель», заразился от своего пациента и умер в муках. Не помогли ни молебны, отслуженные Папой, ни присланные его братом Анфимием, строителем и архитектором знаменитого храма Св. Софии в Константинополе, порошки из драгоценных камней, приготовленные их отцом, также знаменитым врачом.

Кстати Папа Григорий Великий, по известному преданию, был первым увидевшим и указавшим всем на Архистратига Архангела Михаила над куполом гробницы императора Адриана, вкладывающего в ножны свой пылающий меч в знак того, что Господь прекращает казнь и останавливает чуму.

От чумы в те времена единственным спасением было только одно средство – немедленное бегство в незараженные «моровым поветрием» области и края. Иначе – почти гарантированная гибель в 95% случаев заражения. Изоляция и карантин – меры вполне себе простые и действенные отчего-то не работали, либо не соблюдались в достаточной мере. Как известно, переносчиками и авторами чумы являются блохи, живущие в шерсти крыс, мышей, сусликов, тушканчиков, сурков, песчанок, леммингов и пеструшек. Из домашних животных, таковыми являются также коты и верблюды. Пораженные блохи из-за вызываемого бактериями распухания пищевода не могут заглатывать кровь и вынуждены отрыгивать большую её часть. Оттого они кусают свои жертвы в 10 раз чаще, чем здоровые насекомые. В результате, заразиться чумой было невероятно просто.

Чума – один из чемпионов по смертоносности и заразительности. При общей скученности людей в средневековых городах, частых массовых сборищах, шествиях и процессиях, сопровождающих различные церемонии и царящей в то время антисанитарии, это было совершенно обыкновенно. Тем более что массы населения были почти всегда ослабленными и очень часто голодали, страдая авитаминозом и отсутствием всего самого необходимого. Современные раскопки и реконструкции указывают и на то, что даже представители знати (изучались черепа правителей франков из династии Меровингов) часто недоедали и, судя по захоронениям, смертность была очень высока, особенно детская.

Кстати, очень интересно, что кровохарканья, признака легочной чумы, в источниках не описано, только признаки бубонной чумы, сильно разбавленные совсем уж необыкновенными симптомами неизвестных современной науке эпидемических болезней, описание которых на совести тогдашних историографов. И это на фоне жуткой чумной истерии, массового невроза, вызванного ужасом неминуемой смерти в нечеловеческих муках, ежедневно и зримо подтверждаемых опытом любого человека.

Вообще каждая следующая пандемия как бы опережает предыдущую в своей грозной опасности – это в течение столетий было обнаружено немалым числом медиков. Болезнь изменялась, бактерии мутировали, становились опаснее. По наблюдениям хрониста шестого века болезнь делала перерыв каждые 15 лет, возвращаясь через 2-3 года опять. И так четырежды.

Прокопий Кесарийский писал в своей «Истории Рима»:«…От чумы не было человеку спасения, где бы он ни жил – ни на острове, ни в пещере, ни на вершине горы… Много домов опустело, и случалось, что многие умершие, за неимением родственников или слуг, лежали по нескольку дней несожжёнными. В это время мало кого можно было застать за работой. Большинство людей, которых можно было встретить на улице, были те, кто относил трупы. Вся торговля замерла, все ремесленники бросили своё ремесло…»

Есть свидетельство и другого византийского историка, Евагрия Схоластика, автора «Истории церкви», едва не погибшего от этой болезни: «…Язва эта обнаруживалась различными болезнями: у некоторых она начиналась с головы, причем глаза наливались кровью, лицо опухало, потом переходила к горлу и, охватив его, лишала человека жизни; у других открывался понос; у третьих обнаруживалась опухоль в паху, а за тем – необыкновенная горячка, и они на другой или на третий день умирали, вовсе не сознавая себя больными и чувствуя крепость в теле; иные впадали в помешательство и в этом состоянии испускали дух; иногда вскакивали на теле и поражали людей смертью чёрные язвеные чирьи; некоторые, подвергшись язве однажды или дважды и оправившись от неё, после опять подвергались ей и умирали. Способы заимствования болезни были столь разнообразны, что их и не сочтёшь: одни гибли от того только, что обращались и ели вместе с больными; другие – от одного прикосновения к ним; иные – побывав только в доме, а те – на площади; некоторые, убежав из заражённых болезнью городов, сами оставались невредимы, зато приносили с собой болезнь здоровым; а были и такие, которые при всём том, что жили с больными и прикасались не только к заражённым, но и к умершим, оставались совершенно свободными от болезни; иные же, лишившись всех своих детей или домашних, хотя и желали умереть и нарочно обращались с больными, однако не подвергались заразе, так как бы она действовала наперекор их желанию. Эта язва, как сказано, продолжает свирепствовать до сего времени 52 года, и превзошла все прежде бывшие язвы. Между тем Филострат удивляется и тому, что в его время язва длилась 15 лет…»

Еще в конце 20-х годов профессор Чижевский, известный советский гелиолог и врач, изобретатель знаменитой лампы, высказал гениальную догадку, указывающую на связь глобальных изменений климата и возникновения эпидемий. Действительно, вирусы и бактерии весьма чувствительны к изменениям температуры, влажности, уровня инсоляции и прочее. Достаточно особо крупного извержения вулкана с выбросом тысяч тонн мелкодисперсной вулканической пыли и сажи, нескольких тысяч кубических километров сернистого ангидрида и результат налицо. Это к тому, что накануне Юстиниановой чумы извержение вулкана Илопанго в Центральной Америке вызвало резкое похолодание в Северном полушарии.

Чума очень быстро распространяется и относится к особо опасным инфекциям, однако в наши дни она не столь страшна, так как эффективно лечится антибиотиками.

Всё дело Юстиниана, положившего массу сил, чтобы возродить античность в несколько ином, христианском, виде, рухнуло и развалилось. Орды диковатых лангобардов штурмовали Равенну, атаковали Рим, вымогали у пап выкупы. Легионы Юстиниана и Маврикия рубились с бесчисленными полчищами персов.

По мнению многих историков, наступление Темных Веков и превращение Восточно-Римской империи в феодальное государство, замена латинского приоритета греческим и многие другие изменения –есть следствия Юстиниановой чумы.

В основание единой христианской церкви был вбит клин. Отчаявшиеся люди принимались метаться в поисках спасения, увеличивая ранее не самые многочисленные секты и еретические течения донатистов и несториан, ариан и павликан, манихеев и монофизитов. Это было время жесткого противостояния единой тогда ещё Христианской Церкви и многочисленных сектантских общин. Пришлось даже собирать Пятый Вселенский Собор, осудивший ересь.

Очень и очень многие исторические события, явились последствиями чумы, либо следствиями этих последствий. Одно шло за другим, но в корне всего была чума. Деревни стояли пустыми, а города были похожими на мясобойню. Трупы, источая отвратительные миазмы и густой смрад, грудами лежали прямо на улицах, точно после жаркого сражения. Хоронить и вывозить их не успевали. Над телами жужжали мириады мух, скопища крыс пожирали останки в опустевших домах. Обожравшиеся волки и птицы-падальщики не могли бегать, а другие летать.

Известно, что сам император Юстиниан переболел чумой, а некоторые источники указывают на то, что причиной его смерти было вторичное заражение. Ученые не исключают, что гигантская пандемия могла включать в себя не только чуму, но и еще многие эпидемические заболевания, так как источники информации чрезвычайно скудны и очень многое не дошло до нас, а то, что сохранила история, во многом переврано более поздними переписчиками и толкователями.

Медицина была бессильна. Единственное средство, которое применяли врачи раннего средневековья, – вырезание или прижигание бубонов каленым железом. От чумы это вылечить не могло. Конечно же, многочисленные лекари пытались приготовить по своему обыкновению различные зелья, бальзамы, тинктуры и декокты из самых разных, зачастую весьма экзотичных ингредиентов: лягушек и ящериц, сока мандрагоры, имбиря, квасцов, «куропаточьей травы», семян белены, опия и шафрана.

Интересно, что одним из действенных лекарств считалась повязка, а у богачей – накидка, пошитая из той части шкуры козлов-производителей, что находится поблизости от гениталий и желёз. Считалось, что отвратительный запах мерзкого животного, надежно отпугивает блох – главных переносчиков болезни. Ценность такой накидки возрастала по экспоненте, в зависимости от силы вони. Наиболее ценным считался немолодой, а лучше пожилой козёл, неспособный к размножению. В этом случае запах еще злее. Но такое животное бесполезно и поэтому чрезвычайно редкое. Хотя от заражения чумой не помогает даже самый «душной» козёл. Согласно свидетельству историков шестого века, один такой зверь был продан в Антиохии за 15 золотых римских солидов, что является поистине огромной суммой.

Простой же народ пользовался пахучими травами, чесноком, базиликом, персидской ромашкой. Те, кто побогаче окуривались ладаном и мускусом. Лекари пытались лечить клизмами и рвотными средствами, выпускали кровь. Все это скорее помогало больным отправиться на тот свет, чем исцелиться. Шарлатаны стремились нажиться. Оттого существовало столько неимоверных и фантастических рецептов, содержащих, к примеру, рыбьи чешуйки и кожу с головы гадюки, шерсть кота, печень черных дроздов и вяленую летучую мышь. Особой любовью пользовался рог мифического зверя – единорога (не путать с носорогом), считавшийся чуть ли не панацеей.

Участь всех этих лекарей, травников и шарлатанов была незавидна: почти все они, общаясь с большим количеством больных, заразились и погибли от чумы. Такая же участь постигла и многих священников. Даже великий медик античности, гениальный врач Александр Тралесский, провозгласивший своим девизом слова: «Медик обязан открывать для пользы человечества все, что признаёт верным на основании опыта» -тоже не смог уберечься от страшной болезни. Приглашенный папой Григорием Великим (Двоесловом) на должность главного врача-архиатра Рима, автор знаменитых «12 трактатов о внутренних болезнях и их лечении», переведенных на все известные языки мира, известный всей империи, прозванный в народе «Целитель», заразился от своего пациента и умер в муках. Не помогли ни молебны, отслуженные Папой, ни присланные его братом Анфимием, строителем и архитектором знаменитого храма Св. Софии в Константинополе, порошки из драгоценных камней, приготовленные их отцом, также знаменитым врачом.

Кстати Папа Григорий Великий, по известному преданию, был первым увидевшим и указавшим всем на Архистратига Архангела Михаила над куполом гробницы императора Адриана, вкладывающего в ножны свой пылающий меч в знак того, что Господь прекращает казнь и останавливает чуму.

От чумы в те времена единственным спасением было только одно средство – немедленное бегство в незараженные «моровым поветрием» области и края. Иначе – почти гарантированная гибель в 95% случаев заражения. Изоляция и карантин – меры вполне себе простые и действенные отчего-то не работали, либо не соблюдались в достаточной мере. Как известно, переносчиками и авторами чумы являются блохи, живущие в шерсти крыс, мышей, сусликов, тушканчиков, сурков, песчанок, леммингов и пеструшек. Из домашних животных, таковыми являются также коты и верблюды. Пораженные блохи из-за вызываемого бактериями распухания пищевода не могут заглатывать кровь и вынуждены отрыгивать большую её часть. Оттого они кусают свои жертвы в 10 раз чаще, чем здоровые насекомые. В результате, заразиться чумой было невероятно просто.

Чума – один из чемпионов по смертоносности и заразительности. При общей скученности людей в средневековых городах, частых массовых сборищах, шествиях и процессиях, сопровождающих различные церемонии и царящей в то время антисанитарии, это было совершенно обыкновенно. Тем более что массы населения были почти всегда ослабленными и очень часто голодали, страдая авитаминозом и отсутствием всего самого необходимого. Современные раскопки и реконструкции указывают и на то, что даже представители знати (изучались черепа правителей франков из династии Меровингов) часто недоедали и, судя по захоронениям, смертность была очень высока, особенно детская.

Кстати, очень интересно, что кровохарканья, признака легочной чумы, в источниках не описано, только признаки бубонной чумы, сильно разбавленные совсем уж необыкновенными симптомами неизвестных современной науке эпидемических болезней, описание которых на совести тогдашних историографов. И это на фоне жуткой чумной истерии, массового невроза, вызванного ужасом неминуемой смерти в нечеловеческих муках, ежедневно и зримо подтверждаемых опытом любого человека.

Вообще каждая следующая пандемия как бы опережает предыдущую в своей грозной опасности – это в течение столетий было обнаружено немалым числом медиков. Болезнь изменялась, бактерии мутировали, становились опаснее. По наблюдениям хрониста шестого века болезнь делала перерыв каждые 15 лет, возвращаясь через 2-3 года опять. И так четырежды.

Прокопий Кесарийский писал в своей «Истории Рима»:«…От чумы не было человеку спасения, где бы он ни жил – ни на острове, ни в пещере, ни на вершине горы… Много домов опустело, и случалось, что многие умершие, за неимением родственников или слуг, лежали по нескольку дней несожжёнными. В это время мало кого можно было застать за работой. Большинство людей, которых можно было встретить на улице, были те, кто относил трупы. Вся торговля замерла, все ремесленники бросили своё ремесло…»

Есть свидетельство и другого византийского историка, Евагрия Схоластика, автора «Истории церкви», едва не погибшего от этой болезни: «…Язва эта обнаруживалась различными болезнями: у некоторых она начиналась с головы, причем глаза наливались кровью, лицо опухало, потом переходила к горлу и, охватив его, лишала человека жизни; у других открывался понос; у третьих обнаруживалась опухоль в паху, а за тем – необыкновенная горячка, и они на другой или на третий день умирали, вовсе не сознавая себя больными и чувствуя крепость в теле; иные впадали в помешательство и в этом состоянии испускали дух; иногда вскакивали на теле и поражали людей смертью чёрные язвеные чирьи; некоторые, подвергшись язве однажды или дважды и оправившись от неё, после опять подвергались ей и умирали. Способы заимствования болезни были столь разнообразны, что их и не сочтёшь: одни гибли от того только, что обращались и ели вместе с больными; другие – от одного прикосновения к ним; иные – побывав только в доме, а те – на площади; некоторые, убежав из заражённых болезнью городов, сами оставались невредимы, зато приносили с собой болезнь здоровым; а были и такие, которые при всём том, что жили с больными и прикасались не только к заражённым, но и к умершим, оставались совершенно свободными от болезни; иные же, лишившись всех своих детей или домашних, хотя и желали умереть и нарочно обращались с больными, однако не подвергались заразе, так как бы она действовала наперекор их желанию. Эта язва, как сказано, продолжает свирепствовать до сего времени 52 года, и превзошла все прежде бывшие язвы. Между тем Филострат удивляется и тому, что в его время язва длилась 15 лет…»

Еще в конце 20-х годов профессор Чижевский, известный советский гелиолог и врач, изобретатель знаменитой лампы, высказал гениальную догадку, указывающую на связь глобальных изменений климата и возникновения эпидемий. Действительно, вирусы и бактерии весьма чувствительны к изменениям температуры, влажности, уровня инсоляции и прочее. Достаточно особо крупного извержения вулкана с выбросом тысяч тонн мелкодисперсной вулканической пыли и сажи, нескольких тысяч кубических километров сернистого ангидрида и результат налицо. Это к тому, что накануне Юстиниановой чумы извержение вулкана Илопанго в Центральной Америке вызвало резкое похолодание в Северном полушарии.

Чума очень быстро распространяется и относится к особо опасным инфекциям, однако в наши дни она не столь страшна, так как эффективно лечится антибиотиками.

Источник