Павел Демешко в медицине, как он говорит, с детства: несколько десятков лет в РНПЦ онкологии трудились его папа и мама. Сначала молодой доктор пошёл по их стопам — стал рентгенологом. Но позже благодаря своему учителю, знаменитому академику Сергею Красному, погрузился в радиологию. А теперь и сам занимается менторством — подготовил уже трёх кандидатов наук.

— Вы знаете, что такое лучевая терапия?  Она тесно связана с лучевой диагностикой, с которой я начинал. Но мне всегда было интересно заниматься именно лечением пациентов, видеть результат.

Если перевести на язык обывателя, профессор борется с опухолями с помощью радиации. Причём появился такой метод неожиданно: в начале ХХ века один студент решил попробовать облучить рентгеновской трубкой рак молочной железы. Эврика — опухоль уменьшилась.

— Смысл вот в чем: если облучать клетки мелкими дозами, то наступает повреждение ДНК и клетка перестает делиться. А опухолевая еще более чувствительна к радиации. Нам нужно облучить ее так, чтобы она погибла или остановила свое развитие, но при этом не пострадали здоровые органы. Как это сделать? Вопрос изучается вот уже полвека, в том числе погружены в него я и мои ученики.

Какой дозой облучать, как часто, в комбинации с химиотерапией или отдельно — бесконечная вереница задач стоит перед профессором. Сейчас его внимание приковано к перспективному направлению — стереотаксической лучевой терапии. Медик объясняет:

— Традиционно мы проводим один сеанс в день, пять дней в неделю, а доза излучения составляет 2 Гр (Грей — единица изменения дозы излучения. — Прим. ред.). На такие манипуляции уходит около двух месяцев — ждём, пока «накопится» до 70 — 80 Гр. Но если опухоль небольшая, эту дозу мы можем дать за четыре или даже один сеанс.

Павел Демешко и инженер РНПЦ онкологии и медицинской радиологии Зоя Демкина.

Звучит все просто, правда, есть загвоздка: если человека однократно облучить дозой в 10 Гр, он мгновенно погибнет.

— А мы, только представьте, однократно даём 20 Гр. Но облучение прицельное, так что если чуть ошибиться — мало не покажется. В этом и есть смысл наших научных изысканий: как провести процедуру, чтобы и время сэкономить, и эффект сохранить, и не навредить.

О результатах можно говорить хотя бы на примере лечения рака почки. Опухоль, говорит врач, удалить несложно, но есть пациенты, которые даже наркоз не перенесут, не то что операцию.

— Рак почки не чувствителен к обычному облучению, поэтому мы даем всю дозу за четыре сеанса. Пациентов пока немного, около 30, и только у двоих случился рецидив. А первым был мужчина, у которого рак обнаруживали пять раз! Одну почку удалили, вторую удалось спасти: снижение функции видим, но гемодиализ не понадобился. 

В целом в нашей стране лечение развито очень достойно: линейные ускорители есть в каждой области, а в прошлом году закупили ещё семь новых аппаратов. К слову, это самое сложное и дорогое оборудование в медицине — несмотря на санкции, оно у нас есть.

Профессор не устаёт повторять: онкология — наиболее сложная специальность, но в то же время она динамично развивается. Если не готовить молодых учёных, никакое оборудование не поможет.